10 стопок с неравномерно налитой водкой.
Около 400 грамм.
1 долька лимона.
Обгоревшая спичка.
Белая доска стола.
Чернота на заднем плане.
Что здесь случилось? Как связаны эти предметы? О чем говорят эти улики?
Почему стопки стоят так близко, почему в таком порядке?
Зачем эта сгорбившаяся спичка? Почему в стопках неравное количество водки?
Кто-то не дождался остальных и выпил? Кто-то снова сказал «я пропускаю?
Почему так темно? Почему так страшно? Что было за минуту до этого пейзажа?
Кто ушел? Что будет здесь через минуту? Ради всего святого, что все это значит?
Антон Константинович Тотибадзе последние 50 лет находит множество способов ответить на эти и им подобные вопросы. Мастер, не нуждающийся в представлении, патриарх
отечественного искусства, в этом году для своего короткого визита на родину подготовил новую мистификацию: он примеряет на себя образ молодого художника. Он возвращается в годы своей легендарной юности, в те дни, когда европейские художественные рынки и аукционы только-только начинали удивленно произносить это словосочетание «Тони Тотибадзе». Художник словно говорит, «я опять начинаю, все снова впереди». Престарелый мастер, дряхлый Антон Константинович бодрится: он вспомнил своих первых героев, вечных спутников стола - стопки, арбузы, мясные стейки, все то, с чего начинался его творческий путь, и что он позже оставил, чтобы создать свою ресторанную империю и кулинарное шоу молодых кабанов.
Но объездивший весь мир, вернувшийся к своим истокам, это уже не тот юный «Тони» эпохи «сытных дней». Это взгляд художника в старости, умудренного опытом, уже много пережившего, знающего цену богатству и славе, ставшего по-настоящему отважным.
В первом, «строгинском периоде», в эпоху победительной юности художника, батон хлеба, бутылка, лимон, колбаса и прочие герои «русского Андерсена» были участниками веселого приключения и обещанием грядущих торжеств. Тогда художник смотрел на эти обещания будто со стороны, дарил нам всем – зрителям – эти приметы радостного стола как входные билеты щедрого мира. Теперь, спустя годы, в «Совокупности изяществ» ракурс резко изменился. Художник находится внутри, зритель находится внутри. Каждая картина - необычайная медуза Горгона: смотря на нее, ты сам становишься стопкой водки, долькой лимона. Мир привычных вещей, все то, что мы не умеем замечать вокруг себя, на каждой картине позднего Антона Тотибадзе говорит – «ты – это я», «я – это ты», и нет ничего незначительного. Так, выставленные в случайном порядке предметы рядового похмельного утра, оказываются составной частью твоей внутренней архитектуры, твоей личной драмы и ответами на твои собственные вопросы. Неслучайно рабочее название выставки: «Если что, я у себя», именно под таким именем она открывается в Антверпене и Кутаиси.
Ощущение безжалостной ясности хорошо знакомо всякому, с трудом открывающему глаза поздним субботним утром в компании обгоревшей спички, недопитой водки и чахлой дольки лимона. Кто победил – не важно, важно, что ты часть этого пейзажа. И смотришь в лицо утреннему ужасу мутными, но широко открытыми глазами. И главное - не один.
Тогда в хорошо знакомом натюрморте, напутствуем вином в стаканах, игрой печальною стекла, ты видишь чудо. И – становишься его частью. Тотибадзе вернулся. Он опять с нами.
Храбрый и радостный. И – молодой. Многая лета!
© Филипп Дзядко
––––––––––––––––––––––––––––––––––
Все жду, когда же кому-нибудь придет в голову сочинить под картинки Антона Тотибадзе серию рассказов – они к тому очевидным образом взывают. И названия (они же – завязки сюжетов) уже есть. Более того – есть перспектива соединения данных сюжетов в единую сагу: не только половинка арбуза подружится с половинкой дыни, но полдничающий арбузом старик найдет свое счастье в союзе с бабой Аглаей, любительницей дыни, и именно она будет потом встречать мужа маковым пирогом – и стопкой водки, конечно, как без нее. Или ладно, отставим возможную литературу – но вот, например, картинки из цикла «От заката до рассвета»: они ведь не только отсылают к ритуальной серийной длительности застольного время-препровождения (застолье во всей полноте его значений здесь вообще выглядит сквозной темой), но кажутся элементами воображаемого лото или домино – три бутылки, пять бутылок, стакан наполовину полон, а рядом он уже наполовину пуст, – и отчего бы такое лото-домино
не устроить?
В новом проекте Антона присутствуют все – уже ставшие фирменными – признаки его стиля:
и юмор, с которым осуществляется концептуализация предметной натуры, и двойное ощущение «вкуса» – аппетитные натюрморты, гурманская живопись, – и игра с готовыми формами культуры, и ярко выраженная персонажность этой игры.
Есть, впрочем, и новое – любопытство к иным техникам и фактурам (темпера на бетоне), более активная, по сравнению с прежним уровнем, живописность, динамическая активность фонов
и самой «фабулы» постановок – теперь вещи легко сдвигаются с положенных им мест,
да и не всегда впрямую предназначены к немедленному съедению. Да и уровень словесной «надстройки» сделался более виртуозным: чего стоят один ерш (водка плюс пиво), знакомящийся с семгой, или худеющая в фитнес-клубе шаурма, или Клава, которая,
обойдя соперниц, достигла высокого положения – стала клубничкой на торте.
Последнее обстоятельство кажется мне своего рода метафорой – в данном случае,
метафорой художнического роста.
© Галина Ельшевская
––––––––––––––––––––––––––––––––––
Кухонные отношения Антона Тотибадзе, разгорающиеся на одной кухне Северо-Запада Москвы, рассказывают о нем и его поколении дивную историю со счастливым концом и приятным послевкусием. Это уже совсем не та кухня, которую рисовали нам писатели, художники двадцать или даже десять лет назад. На этой кухне больше нет грязной посуды, плохого настроения, экономического кризиса и мрачных мыслей о завтрашнем дне. На этой кухне
с большим деревянным столом в качестве главного семейного приданого, царит любовь, дружба и признание. На этой кухне правильно прожаренный кусок мяса, купленный в секретной палатке на рынке у своего придворного мясника, будет всегда важнее вечернего выпуска новостей. Глазунья для любимой женщины заставит поволноваться куда сильнее, чем изменения курса валюты, а прерванная дискуссия с любимым другом за семнадцатью стопками горячительно
не отпустит еще весь следующий день. В отличие, кстати, от похмелья. От него все рецепты
уже давно найдены, всё за тем же столом, в том самом доме на Северо-Западе Москвы.
© Екатерина Положенцева
Пространство PAPER
Москва, Берсеневский пер. 2/1
даты выставки / dates:
21.05.2014 — 15.06.2014
tiser:
––––––––––––––––––––––––––––––––––
Suur-Karja 2, Tallinn
даты выставки / dates:
17.04.2015 — 05.06.2015